Загрузка...Звезды падают в лес, как искринки
От большого ночного костра.
И, росой умываясь, травинки
Тихо шепчут влюбленным: «Пора…»
Погадай на прощанье, цыганка,
О любимом моем расскажи!
И цыганка по имени Алька
Ей шептала певучим контральто:
«Бери его! Таких как он, нигде не сыщещь.
Бери его! Тебе же просто Божий дар.
Бери его! Такой орел один на тыщу.
Силен как слон, зубодробительный удар!»
«Бери его! Таких как он, нигде не сыщещь.
Бери его! Тебе же просто Божий дар.
Бери его! Такой орел один на тыщу.
Силен как слон, зубодробительный удар!»
Брови молнией, плечи атлета.
Шутят люди: «Сосна-человек».
«Мы с ним встретились солнечным летом
И теперь неразлучны навек».
Грудь упруга под бежевым платьем,
Нежен трепетных бедер овал.
«Как же сладостны с милым объятья!
На словах не могу передать я».
«Бери его! Таких как он, нигде не сыщещь.
Бери его! Тебе же просто Божий дар.
Бери его! Такой орел один на тыщу.
Силен как слон, зубодробительный удар!»
«Бери его! Таких как он, нигде не сыщещь.
Бери его! Тебе же просто Божий дар.
Бери его! Такой орел один на тыщу.
Силен как слон, зубодробительный удар!»
Ночью слышно хорошо, а видно плохо.
«Я пропал», — тихо он прошептал.
«Ты смотри, неплохая бабеха!
Он мне в карты ее проиграл».
Развернулись могучие плечи,
Да на них навалились гуртом.
«Ну-ка, ша! Отпустите паскуду!
Я сейчас по нему стрелять буду».
Бери ее… бери ее…
Бери ее…
Никому не сказала полслова.
Милицейский свисток да — «Атас!»
Лишь лицо вытирала подолом
С небывалой тоской на дне глаз.
Звезды падали в лес, как искринки
От большого ночного костра.
И притихли травинки-былинки,
На ресницах застыли слезинки…
Бери ее… бери ее…
Бери ее…
Бери ее… бери ее…
Бери ее…
